HorsePowers — автомобильный интернет портал » Отзыв о Volkswagen Polo 1.6 АКПП Седан Хайнлайн — 2011 года
Главная » Отзывы владельцев автомобилей » Отзыв о Volkswagen Polo 1.6 АКПП Седан Хайнлайн — 2011 года
13 декабря, 2011 //
Доброго всем времени суток, уважаемые владельцы и будущие покупатели-автомобилисты. Решил написать отзыв, хотя признаться, делать этого особо не люблю, но… Задели за живое негативные отзывы по продукту немецко-калужского автопрома. Сам я стал обладателем данного совсем неплохого автомобильчика всего две недели назад и по поводу его надежности пока ничего сказать не могу. О них напишу через годик-другой. А вот по первичному, так сказать, впечатлению я совсем не согласен со всеми предыдущими отзывами…
По внешнему виду спорить не собираюсь — это вкусы каждого. Мне нравится. По интерьеру могу сказать одно, что пластик панелей хоть и жесткий, но сделан абсолютно на совесть, на трамвайной брусчатке не скрипит и уж тем более не гремит, как некоторые здесь пишут, тряпка на сиденьях — абсолютный зачет.
По эргономике. Руль регулируется в двух плоскостях, кресло можно двигать по высоте, так что устроиться за рулем дяде или тете ростом 182 см проблем не составляет. Если больше, то боюсь, дальше не хватит запаса хода кресла по глубине. Я со своими 182 см и за рулем хорошо уселся и сам за собой сел, не касаясь коленками спинки переднего сиденья. Боковая поддержка могла бы быть получше, но мне с моим 48м в самый раз. В конце концов это не Порше 911 Турбо. Читаемость приборов — на отлично, все кнопульки и рычажки управления штатными системами авто на своих местах и в зоне прямой видимости. Даже ребенок разберется. Обзорность отменная вперед и по бокам.
Багажник. Трюм замечательный тем, что имеет объем 460л и почти абсолютно правильную форму, без всяких пижонских изгибов, плюс задние сиденья складываются по частям (в Логане — шиш с маслом). Детская прогулочная коляска вошла со свистом.
Шумоизоляция. Меня удивляет, когда этот параметр начинают сравнивать автомобилями класса С, т.е. с , Форд Фокус, Опель Астра. Ребята, вы в классификации авто вообще разбираетесь? Для авто класса В шумоизоляция в Поло на неплохом уровне. Движок становится слышно на оборотах выше 3000, гул покрышек Кама Евро на скорости выше 80 км/ч. Астре и Форд Фокус маленький Фолькс мало чем уступает. Никакой разницы особо не заметил. Ездил на упомянутых тоже в свое время. А шумоизоляция порогов, так вообще лучше, чем на том же Киа Сид, например. Камушков не слышно в помине.
Двигатель и коробка. Мотор снабжен «вечной» цепью и потому шумноват. Цепь — это плюс. Шум, конечно же, минус. Агрегат сам по себе достойный, с неплохой динамикой и не сильной прожорливостью — около 10л по городу, плюс еще не требует прогрева при холодном пуске.
Коробка адаптивная, типроник, с 6ю передачами. Мне нравится хотя бы тем, что у нее есть реальный кикдаун. Когда тебе надо быстренько кого-то обогнать, то просто топчешь педальку в пол и получаешь в ответ быстрый отстрел на пару передач вниз и моментальное ускорение. На 4х ступенчатой АКПП о таком можно только мечтать.
Управляемость и все такое. Руль очень информативный. Всегда знаешь насколько повернуты колеса, легкий в парковочном режиме и тугой с возрастанием скорости. Вообще машинка неплохо рулится. Подвеска довольно упругая, но не всеядная. Мелкие выбоины и небольшие лежаки проглатывает. Клиренс довольно неплохой для гражданской легковушки — цельных 17см. Правда, защита двигателя съедает 2-3см. Но многие со мной, наверное, согласятся, что лучше защитной пластиной чертить снег в колее, чем картером.
Заключение. Я автомобилем доволен пока что на все 100%. Комплектация Хайнлайн с пакетом Премиум, в которую входят фронтальные и боковые подушки, АБС, ЕСП, климат-контроль, обогрев сидений, зеркал, форсунок омывателя, 2диновая магнитола, кожа там-сям, парктроник с визуализацией на дисплее, противоугонка с датчиками объема и крена и еще много всякой ерунды по мелочи, обходится в 673500 российских тугриков.
Дороговато? Безусловно.
«Но за эти деньги сейчас можно взять машину классом выше», — скажут многие. Тоже верно. Только что этот «более высокий» класс сможет вам предложить за эти деньги? Чуть более просторный салон? Не факт. А то что это будет автомобиль с более слабым, по соотношению к массе авто, мотором, устаревшей коробкой и лишенный более половины опций Фолькса — это факт.
Это не рекламный отзыв, господа, а довольно субъективная писанина. Каждый волен себе выбирать свой путь и своего коня, как он считает это нужным. Благодарю за внимание.
Автор: Максим newmpv.ru
Отзыв написан 2011-04-13
Volkswagen Polo (Фольксваген Поло)
Добавить отзыв
Роберт Хайнлайн — Переменная звезда читать онлайн
12 3 4 5 6 7 …114
Роберт Хайнлайн, Спайдер Робинсон
Переменная звезда
Настоящая сенсация для любителей фантастики! Никогда не публиковавшийся роман Роберта Хайнлайна, завершенный после его смерти одним из ведущих современных фантастов Спайдером Робинсоном! Здесь есть все то, за что миллионы читателей всего мира любят Грандмастера Фантастики, – фирменные хайнлайновские приключения, неповторимый стиль, ошеломляющий драйв и безграничный полет фантазии.
Впервые на русском языке!
Глава 1
И был тогда во цвете лет
Славный Гарун аль-Рашид.
Альфред, лорд Теннисон. «Воспоминания о «Тысяче и одной ночи»
Мне казалось, что я жутко хочу жениться. Больше мне ничего не оставалось, и в итоге пришлось свернуть с намеченной дороги и пропилить несколько триллионов километров. Чертову кучу триллионов километров – и вдобавок пришлось потратить на это несколько лет, что, в конечном счете, оказывается гораздо более серьезным расстоянием.
Началось все так.
Мы с Джинни Гамильтон танцевали.
Для меня, само по себе, это было нечто вроде достижения – я родился на Ганимеде, а на Земле на ту пору прожил всего несколько лет. Если вы никогда не испытывали на себе силу притяжения в три раза больше той, которую считаете нормальной, представьте себе, что вы исполняете свой любимый танец при том, что на обоих ваших плечах восседает человек вашего веса, и проделываете вы это на пьедестале, на несколько метров возвышающемся над бетонной площадкой.
Но некоторые люди, например, по доброй воле играют в водное поло. Мы с Джинни встречались почти год, и танцы были одним из ее любимых развлечений, поэтому я успел не только заставить себя научиться танцевать, но и отчасти в этом преуспел. То есть я даже начал смутно догадываться, как кто-то, обладающий мышцами, скроенными из стали и бесконечного ветра, получает от этого удовольствие.
Но тот вечер был особенным.
Отчасти, я так думаю, из-за обстановки. Выпускной бал – он ведь и должен быть особенным, волшебным. Было еще не поздно, но бальный зал отеля «Ванкувер» был соответствующим образом украшен и освещен, и группа играла отличная, а уж про солистку и говорить нечего. Джинни была самой красивой и самой интересной девушкой, какую мне только доводилось встречать. Мы с ней наконец-то отучились в колледже первой ступени, носившем имя Ферми – это в городе Суррей, в Британской Колумбии.
Выпуск 2286 года (по восстановленному григорианскому календарю) – вперед, лептоны! Осенью мы с ней должны были вместе поступить в университет в Стоун-Брукс – это на другом краю Америки. Ну, в смысле, если бы мне назначили стипендию. А пока что мы были молодые, здоровые и гетеросексуальные. Звучала песня, которая мне страшно нравится, – старинная баллада под названием «На пути к звездам». У меня, стоит мне ее услышать, сразу ком в горле встает, потому что это была одна из любимых песен моего отца.
Для того оторвали мы взгляд от Земли,
Чтобы к звездам отправиться в путь.
Притяженье Земли одолеть мы смогли,
Чтобы к звездам отправиться в путь.
Дух бессмертный и вечный, и смертная плоть
Не со звезд ли пришли к нам с тобой?
У любого спроси: «Где, скажи мне, Господь?»
И на звезды укажет любой.
Но ничто из всего этого не может объяснить, как Джинни танцевала в тот вечер. Я знал, что она отлично танцует, но в тот вечер ее словно бы околдовал призрак Джиллис.
Нет, она танцевала не совсем так, как Джиллис хотя та явно ее вдохновляла. Джинни откалывала такие потрясающие па, что я только диву давался. Она выделывала такие комбинации фигур, что стала привлекать внимание остальных, хотя на танцполе было полным-полно ребят. Ее длинные рыжие волосы развевались, словно плащ тореадора, и какое-то время я просто таращился на нее, будто загипнотизированный бык. А потом она встретилась со мной взглядом, и ее глаза сверкнули, и вдруг я поймал себя на том, что пытаюсь изобразить комбинацию танцевальных шагов, о которой прежде даже не помышлял – пытаюсь, осознавая, что ни за что не получится. Но у меня получилось! Она одарила меня улыбкой, от которой меня просто в жар бросило, и исполнила загадочное па. Пока я соображал, что мне делать, она успела сделать поворот, а потом мы с ней исполнили пять довольно сложных движений практически без помарок – ну просто будто бы мы целую неделю кряду репетировали. Тут уж некоторые перестали танцевать и стали глазеть на нас.
Долог путь до сияющих звезд.
Каждый атом рожден в их глубинах.
Долог путь до сияющих звезд.
Озарен ими космос пустынный.
К нам летит много лет…
В голове у меня вертелось несколько наполовину существующих, наполовину выдуманных танцевальных шагов, насчет которых я даже не был уверен, возможно ли их выполнить в условиях притяжения силой в один G. Я бы ни за что не рискнул по-настоящему попробовать сделать такие шаги с партнершей при любой силе притяжения. Терпеть не могу выглядеть несуразно. Но Джинни выгнула дугой брови – дескать, что там у тебя на уме? – и я глазом моргнуть не успел, как отколол одно из этих па. А уж Джинни никак не могла знать, что она должна была делать в ответ. Но только что-то она все же сделала, и ей это удалось – и получилось даже лучше, чем то, что я себе представлял. И мало того, что мы с ней в итоге сорвали аплодисменты – вышло так, что от этого па оказалось довольно легко и просто перейти к следующей из моих безумных идей, и эта идея тоже осуществилась, и Джинни сама кое-что придумала…
Мы полетели.
Нам не вечно дремать в колыбели земной,
Повзрослев, доберемся до звезд.
В этом дальнем пути буду рядом с тобой.
Смерть поправ, доберемся до звезд.
Возвращенье к истокам нам станет судьбой —
Наши пращуры родом со звезд.
Рассказывать о танце так же глупо, как пытаться выразить танцем архитектуру. Не знаю, какими словами лучше передать то, как мы танцевали в тот вечер и что такого особенного было в нашем танце. С трудом представляю себе, как это у нас получилось. Скажу только, что, когда музыка наконец стихла и мы завершили наш танец крепкими объятиями, мы сорвали настоящую овацию. Наверное, в тот миг впервые с тех пор, как я прибыл на Землю, я не чувствовал себя тяжеленным, слабым и хрупким. Я чувствовал себя сильным… изящным… мужественным…
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …114
Продвижение естественной верховой езды в поло
Дрессировщик лошадей немецкого происхождения Дениз Хайнлайн была одной из очень немногих женщин и иностранцев, представивших лошадей на престижном аргентинском шоу La Rural.
Она правая рука (женщина) известного заклинателя лошадей Монти Робертса, и когда она не занята обучением студентов естественной верховой езде в Международном учебном центре Монти Робертса в Калифорнии, она путешествует по миру, делясь новыми методами дрессировки лошадей и работая над документальный фильм о ее страсти.
Автор: Шарлотта Кингсман
Вопрос: Не могли бы вы немного рассказать о себе?Меня зовут Дениз Хайнлайн, я родилась в Германии. Лошадями я увлекаюсь почти с самого рождения. В детстве меня уже тянуло к этим красивым животным.
Лос Кокос Поле Поло – Аргентина. Фото предоставлено: Denise HeinleinЯ начал заниматься вольтингом, когда мне было 5 лет, и с тех пор я думаю, что самое долгое время, которое я провел без лошадей, — 2 месяца! После изучения языков я решил стать профессионалом в коневодстве.
Потребовалось время, чтобы найти правильный путь. В конце концов, я продолжил изучать науки о поведении лошадей и научился естественному искусству верховой езды знаменитого «заклинателя лошадей» Монти Робертса.
Сегодня я работаю специалистом по поведению лошадей и сертифицированным инструктором Monty Roberts.
В этом путешествии я встретил так много единомышленников, а также многое узнал о себе. В моей миссии по настоящему понять лошадей меня подтолкнули к тому, чтобы выйти из своей зоны комфорта, чего я, вероятно, не сделал бы иначе. У меня было так много испытаний на этом пути — самая большая из них — узнать больше о себе!
В: Вы участвуете во многих различных проектах одновременно . Не могли бы вы рассказать нам немного больше о своей работе в области естественной верховой езды в Аргентине. В качестве главного инструктора Международного учебного центра Монти Робертса я встречал студентов со всего мира, приезжающих в школу, чтобы узнать о поведении лошадей и естественном искусстве верховой езды. Каждый студент поделился со мной своими историями и причинами, по которым они ищут альтернативный способ обращения с лошадьми по сравнению с традиционным способом, используемым в настоящее время в их странах.
Некоторые из этих студентов пригласили меня навестить их, и я принял многие из этих приглашений! Одна из них, моя ученица, а теперь коллега-преподаватель и друг Мелани, попросила меня приехать и поддержать ее работу в Аргентине, стране, в которой я никогда раньше не был. Мелани из семьи, играющей в поло, конного спорта, с которым я тогда мало взаимодействовал. Это были две очень веские причины отправиться туда.
Моя первая поездка на Criollo в традиционном Recado у друзей Esterlina Doma. Фото Кредиты: Дениз ХайнлайнМы с Мелани были удостоены чести быть приглашенными Asociacion Argentina de Criadores de Caballos de Polo (Аргентинская ассоциация конезаводчиков поло) для демонстрации нашей работы с лошадьми в La Rural.
La Rural — это ежегодная сельскохозяйственная и животноводческая выставка, проводимая в районе Палермо в Буэнос-Айресе. Мероприятие организовано La Sociedad Rural Argentina (Аргентинское сельское общество), и и выставка, и общество известны на местном уровне как La Rural.
Выставка проходит в выставочном центре и ярмарочной площади общества Санта-Фе-авеню каждый год в июле, начиная с 1886 года. В первую очередь это сельскохозяйственная выставка, на которую приезжают заводчики со всей страны, чтобы выставить свой домашний скот, особенно крупный рогатый скот, а также лошадей. Таким образом, это очень престижная местная платформа для тренеров по поло и заводчиков, где они могут представить лошадей.
В: Каково было выступать на La Rural?Мелани и я нервничали по этому поводу. Страна и культура были для меня новыми, а Мелани только недавно стала профессиональным тренером. Но это была большая честь, поэтому мы знали, что должны быть на высоте.
Посмотреть эту публикацию в Instagram
#LaRural #ClinicaDeDoma #Metodo #MontyRoberts
Сообщение, опубликованное @criapoloargentino на
Требовалось много подготовки. Нам нужно было выбрать правильных лошадей, чтобы наилучшим образом продемонстрировать то, что мы хотели продемонстрировать. В то время у нас было три лошади на разных этапах обучения.
В La Rural мы использовали трех кобыл из двух разных поло-ферм, чтобы показать публике прогрессирующую десенсибилизацию, первое седло и длинную подкладку. Прогноз был на дождь, но нам очень повезло! Дождь начался только в конце нашей демонстрации!
Прощание с двумя кобылами, которых мы взяли в La Rural. Фото Кредиты: Дениз ХайнлайнОглядываясь назад, я чувствую, что это был огромный опыт для нас обоих. Мы были счастливы показать наши методы обучения в новой стране, и лошади были потрясающими.
В: Какова ваша повседневная жизнь? Хороший вопрос – у меня нет рутины! Я люблю путешествовать и учиться как можно больше у других культур и стран. Когда и где я могу, я провожу занятия и провожу семинары по поведению и дрессировке лошадей.
В остальное время я занят административной работой Монти Робертса в школе и турами по Германии. Я регулярно летаю в Калифорнию, где находится школа естественной верховой езды Монти Робертса. Кроме того, я также обустраиваю свое собственное место на юге Германии с планом проводить курсы оттуда.
Я также участвую в неправительственной организации EQUUS, которую я основал вместе с другом. Мы используем лошадей для молодежи из группы риска или людей с посттравматическим стрессовым расстройством.
В: Какие путешествия на лошадях вам запомнились больше всего? Трудно выбрать что-то одно, но Аргентина невероятно красива. Я предпочитаю места с меньшей плотностью населения, потому что мне нравится ощущать силу природы. Индия тоже была восхитительна. Там я проехал 500 км с друзьями верхом, чтобы насладиться красивой сельской местностью, а также собрать деньги для местного центра спасения животных. В Калифорнии и США в целом потрясающие пейзажи. Мне трудно выбрать.
Одно ясно, однако, что у меня пока недостаточно запоминающихся воспоминаний о путешествиях! Поэтому я занят созданием новых.
Идея документального фильма родилась после того, как я обнаружил, что в каждой стране и регионе отношение к животным и отношение к ним очень разные. Я был свидетелем силы традиции и того факта, что люди склонны следовать ей, даже если иногда это не лучший выбор. Я думаю, что мы, люди, обязаны знать, когда мы делаем что-то хорошее или плохое. В конце концов, все сводится к осознанности и способности подключаться. Речь пойдет об осведомленности, традициях, природе, красоте разнообразия и, конечно же, о лошадях.
Интервью в Estancia Alinco в Патагонии для документального фильма. Фото: Дениз Хайнлайн Мне повезло, что я встретил очень опытного и талантливого режиссера, хорошо разбирающегося в киноиндустрии.
Ей понравилась моя идея! До сих пор мы были с командой на съемках в Аргентине и Европе. У нас есть замечательные изображения, но это только начало. Еще многое предстоит сделать. Я очень взволнован этим проектом. Вы можете следить за моими обновлениями в социальных сетях InterEquus!
Чтобы узнать больше о предложениях Дениз, посетите ее веб-сайт «interequus». Кроме того, вы всегда можете связаться с ней через Facebook или Instagram.
Понравилась эта история? Приколи это!Вас интересует, как общаться с лошадьми? У нас есть целая подборка статей о натуральной верховой езде. Проверь их!
Нравится:
Нравится Загрузка…
Переменная звезда Роберт А. Хайнлайн, Spider Robinson, Мягкая обложка
Переменная звезда
Хайнлайн, Роберт А.
Tor Books Copyright © 2006 Хайнлайн, Роберт А.
9 Все права защищены.
ISBN: 076531312X
Глава первая
Ибо это было в золотом расцвете сил
Доброго Харуна Альрашида. . .
—Альфред, лорд Теннисон,
Воспоминания об арабских ночах
Я думал, что хочу жениться самым худшим образом. Тогда это в значительной степени то, что мне предложили, поэтому вместо этого я уехал за триллионы километров. Много триллионов километров и довольно много лет, что оказывается гораздо большим расстоянием.
Все началось так:
Джинни Гамильтон и я танцевали.
Это было для меня достижением само по себе — я родился на Ганимеде, а к тому времени жил на Земле всего несколько лет. Если вы никогда не испытывали в три раза большую гравитацию, которую считаете нормальной, представьте, что вы танцуете свой любимый танец. . . с кем-то весом вашего собственного веса, сидящим на каждом из ваших плеч, на пьедестале в нескольких метрах над бетоном.
Сломанные кости, порванные связки и сотрясения мозга — это опасности, которые вы просто учитесь принимать.
Но некоторые люди играют в водное поло добровольно. Джинни и я встречались вместе уже почти год, и танцы были одним из ее любимых развлечений, так что к настоящему времени я не только заставил себя научиться танцевать, но даже стал наполовину приличным в этом. Достаточно, чтобы смутно понять, как кто-то со стальными мускулами и бесконечным ветром может считать это забавой.
Но в ту ночь было что-то другое.
Частично это было связано с настройкой, я думаю. Ваш выпускной должен быть волшебным временем. Было еще довольно рано, но бальный зал отеля «Ванкувер» был надлежащим образом оформлен и освещен, а оркестр играл превосходно, особенно певец. Джинни была самым красивым и самым интересным человеком, которого я когда-либо встречал. Мы с ней наконец-то закончили учебу в колледже Fermi Junior College в Суррее, Британская Колумбия. Класс 2286 (восстановлено по григорианскому календарю), ура, вперед, лептоны! Осенью мы собирались вместе поехать в университет в Стони-Брук, на противоположном побережье Северной Америки, — во всяком случае, если моя стипендия будет получена, — а пока мы были молоды, здоровы и гетеросексуальны.
Играла песня, которая мне очень нравилась, старинная баллада под названием «По дороге к звездам», от которой у меня всегда комок подкатывал к горлу, потому что она была одной из любимых песен моего отца.
Это причина, по которой мы вышли из грязи, разве ты не знаешь
, потому что мы хотели подняться к звездам,
В нашей плоти, наших костях и нашей крови мы все знаем
, что нам суждено вернуться к звездам ,
Спросите любого, где находится Бог, и вы знаете, что
он, вероятно, укажет на звезды. . .
Ничто из этого не объясняло, как Джинни танцевала в тот вечер. Я знал ее как хорошую танцовщицу, но в ту ночь казалось, что ею овладел призрак Гиллиса. Это был даже не только ее собственный танец, хотя и вдохновленный. Она сделала несколько движений, которые меня поразили, фразы настолько впечатляющие, что она начала привлекать внимание даже на переполненном танцполе. Пары вокруг нас продолжали танцевать, но стали наблюдать за ней. Ее длинные рыжие волосы развевались по комнате, как плащ вдохновленного тореадора, и какое-то время я мог только следовать за ней, как загипнотизированный бык.
Но затем ее глаза встретились с моими и вспыхнули, и следующее, что я понял, это попытка комбинации, о которой я даже не думал раньше; тот, который я знал, когда начинал, был далеко за пределами моих способностей — и я прибил его. Она послала мне улыбку, от которой будто начался солнечный ожог, и предложила мне интригующий ход, и я подумал, что с ним делать, а она с изюминкой отбила его в ответ, и мы без шлейфа произнесли пять достаточно сложных фраз. крушение и выход на другую сторону так гладко, как будто мы репетировали в течение нескольких недель. Некоторые перестали танцевать, чтобы посмотреть.
На пути к звездам—
каждая молекула в тебе родилась в сердце звезды.
На пути к звездам—
Глубокой ночью они свет, который покажет
где ты
да они
издалека . . .
В моей голове было несколько наполовину сформировавшихся, наполовину испеченных дилетантских идей для танцевальных шагов, в которых я даже не был уверен, что они физически возможны в поле с ускорением в один g.
У меня никогда не хватило наглости попробовать что-то из этого с партнером, в любой гравитации; Я действительно ненавижу выглядеть смешно. Но Джинни приподняла бровь — что у тебя есть? — и прежде чем я осознал это, я попробовал один, хотя она никак не могла знать, каким должен быть ее ответ. Только она каким-то образом это сделала, и сделала это — или, скорее, улучшенную вариацию того, о чем я думал, — и результат не только был достаточно успешным, чтобы вызвать аплодисменты, но и, по счастливой случайности, оказался прекрасным вводным пунктом для еще одна моя идея, которая тоже сработала и кое-что ей подсказала…0005
Мы полетели.
Нам конец, если когда-нибудь наступит день, когда мы больше не будем
стремиться вернуться к звездам.
Я не могу доказать, что это так, но я уверен: я знаю
, что наши предки пришли со звезд.
Было бы не так одиноко умирать, если бы я знал
, что погиб на пути к звездам.
Говорить о танце так же глупо, как танцевать об архитектуре.
Я не знаю, как точно передать, как мы танцевали в тот вечер или что в нем было такого примечательного. Я едва могу поверить, что мы сделали это. Просто считайте, что мы заслужили аплодисменты, которые мы получили, когда музыка, наконец, закончилась, и мы вошли в наш заключительный клинч. Наверное, впервые с тех пор, как я попал на Терру, я не чувствовал себя тяжелым, слабым и хрупким. Я чувствовал себя сильным. . . изящный . . . мужественный. . . .
— После таких танцев, Вонючка, пара действительно должна пожениться, — сказала Джинни миллиметрах в двухстах от моего уха.
Мне было четырнадцать. — Черт возьми, Джинни… — сказал я и отстранился от нее. Я потянулся к ее рукам, пытаясь превратить это в танцевальное движение, но она ускользнула от меня. Вместо этого она сделала реверанс, послала мне воздушный поцелуй, развернулась на каблуках и уехала на большой скорости под бурные аплодисменты.
Увеличилось, когда я побежал за ней.
Джинни была ростом 178 сантиметров, что не особенно высоко для терранца, а я был ганимедским бобовым шестом двухметрового роста, так что ее ноги были значительно короче моих.
Но они также были приспособлены с рождения к полю с одной g — к спорту в поле с одной g. Я не догнал ее, пока мы не добрались до парковки, и то только потому, что она разрешила мне.
Итак, у каждого из нас было время поработать над своими репликами.
Джинни сказала: «Джоэл Джонстон, если ты не хочешь жениться на мне—»
«Джинни, ты прекрасно знаешь, что я выйду за тебя замуж—»
«Еще через пять дурацких лет Боже мой, Вонючка, я к тому времени буду старой-старой женщиной…
— Тощая, ты никогда не будешь старухой, — сказал я, и это на секунду заткнуло ее. Время от времени хороший человек приходит ко мне в таком виде. Недостаточно часто. «Послушай, не будь таким. Я не могу жениться на тебе прямо сейчас. Ты знаешь, что я не могу».
«Я ничего подобного не знаю. Я знаю, что вы этого не сделаете. Но я не вижу ничего, что вам мешает. Вам даже не нужно беспокоиться о согласии родителей.»
«При чем тут это? Ты тоже. И мы не позволим родительскому неодобрению встать у нас на пути, если мы действительно хотим пожениться.
»
«Видишь? Я был прав — ты не хочешь!»
Я встревожился. Я всегда считал Джинни необычайно рациональной для девушки. Может быть, это один из тех гормональных штормов, о которых я читала? Я надеялся, что нет — все авторитеты, казалось, соглашались, что единственное, что человек может сделать в такую погоду, — это привязать себя к мачте и молиться. Я сделал последнюю упорную попытку излить логику в мутную воду. — Джинни, пожалуйста, будь благоразумна! Я не позволю тебе выйти замуж за бладжера по безработице. Даже если это я.
«Но—»
«Я собираюсь стать композитором. Ты знаешь это. Это означает, что мне потребуется по крайней мере несколько лет, чтобы хотя бы начать обосновываться. Ты знал это, когда мы начали встречаться. Если, Я говорю «если», все быки, которых я принес в жертву Зевсу, окупятся, и я на самом деле выиграю стипендию Калликанзарос, для меня будет великой привилегией провести следующие четыре года, живя на супе из тряпок и обшарпанном холодильнике, я слишком беден, чтобы содержать кошку.
Если, а я говорю «если», я настолько умен, насколько я думаю, и удачливее, чем обычно, я выйду на другом конце с репутацией, которая может всего через год или два оставить меня в затруднительном положении. положение, чтобы предложить вам нечто большее, чем половина кабинки в мотеле. Между тем, у вас есть собственные стипендии и юридическая степень, о которых нужно беспокоиться, так что, как только моя музыка начнет приносить серьезные деньги, никто не ускользнет от нас».
«Стинки, ты думаешь, меня волнуют деньги?» Последнее слово она произнесла так, как будто оно было синонимом несвежих экскрементов.
Я вздохнул. Определенно гормональный шторм. «Перезагрузись и начни сначала. Какова цель женитьбы?»
«Какой романтический вопрос!» Она отвернулась и стала искать свою машину. Я не двигался.
«Хватит изворачиваться, я серьезно. Почему бы нам просто не жить вместе, если мы хотим быть романтичными? Для чего нужен брак?»
Машина сказала ей, что она едет не в ту сторону; она изменила направление и прошла мимо меня к его голосу и пульсирующему маяку.
«Дети, очевидно».
Я последовал за ней. «Бинго. Брак нужен для того, чтобы делать забавных детей, растить из них успешных хищников, а затем восхищаться ими, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы вознаградить вас внуками, которых можно баловать».
Она уже купила машину; она спасла и разблокировала его. «Мое оборудование для рождения ребенка сейчас находится на пике своего развития», — сказала она и села в машину. «Он начнет снижаться в любую минуту». Она закрыла, но не захлопнула дверь.
Я встал на бок и пристегнулся. «И упадок займет десятилетия, прежде чем он станет значительным», — логично заметил я. «Ваши приспособления для ухода за детьми могут сегодня работать с гипотетической оптимальной эффективностью, но мое оборудование для ухода за детьми еще даже не работает».
«Ну и что?»
«Джинни, ты серьезно предлагаешь нам вырастить в долг такого необычного и одаренного ребенка, как наш?» Мы оба разделяли самое редкое отвращение к долгам. Сироты тратят слишком много своего детства в долгах перед другими — в долгах, которые невозможно погасить.
«Кажется, здесь никто серьезно не делает предложений», — горько сказала она.
Гормональный ураган, наверное. Давным-давно все ураганы называли в честь женщин. На Ганимеде мы до сих пор называли в их честь все землетрясения. «Смотри—»
Она прервала: «Сильвер: мой дом, не торопись.» Машина сказала «Да, Джинни» и ожила, готовясь к взлету.
Я, как всегда, недоумевал, почему она так назвала свою машину — если уж выбирать какой-то элемент, то почему не водород? Небольшого изменения в адресном протоколе я не заметил. Несмотря на наш низкий приоритет, нам не пришлось долго ждать, так как никто еще не ушел с бала, а система работала между часами пик; Серебро выросло практически сразу и вошло в систему с минимальным хуху. В тот ранний вечер большая часть движения все еще шла в другом направлении, в Большой Ванкувер. Как только наша скорость стабилизировалась, Джинни закрыла окна, повернулась лицом ко мне и скрестила руки на груди. Я уверен, что это было совершенно случайно, что это привлекло мое внимание к области прямо над ними.
Я тоже верю в Зубную фею. — Простите, что прерываю вас, — сказала она.
Она выглядела ужасно хорошо. Ее выпускное платье было скорее заклинанием, чем одеждой. Мягкое теплое внутреннее освещение очень ей нравилось. Конечно, это была ее машина.
Это был ад. Я хотел жениться на ней не меньше, чем она хотела выйти за меня. От одного взгляда на нее у меня перехватило дыхание. Я желал от всей души, и не в первый раз, чтобы мы жили тогда, когда неженатые люди могли жить вместе открыто. Они говорили, что тогда стабильное общество было невозможно. Но даже если бы они были правы, что хорошего в стабильном обществе?
Мой папа говорил: «Джоэл, никогда не упускай шанса заткнуться». Что ж, некоторые мужчины учатся, слушая, некоторые читают, некоторые наблюдают и анализируют, а некоторым из нас просто нужно помочиться на электрический забор. «Джинни, ты же знаешь, что я отсталый колониал, когда дело доходит до долгов».
«И ты знаешь, что я отношусь к этому так же, как и ты!»
Я моргнул.
«Это правда. Мы говорили об этом. Меня не волнует, что кто-то говорит; становиться наемным слугой чего-то столь сострадательного и милосердного, как банк или кредитный союз, просто неразумно».
«Абсолютно.»
Я развел руками. «Чего мне не хватает? Воспитание ребенка требует денег — пакетов и ящиков с вещами. У меня их нет. Я не могу их заработать. Я не возьму их взаймы. .»
Она разорвала зрительный контакт. — Это не единственные способы получить его, — пробормотала она. Сильвер издал сигнал, предупреждающий об изменении вектора, немного замедлил скорость и повернул налево, чтобы следовать по второму узкому мосту через залив Беррард.
«Итак? Думаю, я мог бы поехать в Вегас и превратить двухкредитную биту в мегасолнце на колесе рулетки.»
«Блэкджек», сказала она. «Другие игры для лохов».
«Мои жильцы дома на Скале могут столкнуться с льдом. В следующие десять минут у меня может появиться идея для сверхсветового звездного драйва, который можно продемонстрировать без капитала.
Я всегда могу стоять на конезаводе, но это было бы поднимите мне пару налоговых категорий. Больше ничего не приходит на ум».
Она ничего не сказала, очень громко. Сильвер взглянул, снова повернул налево и увеличил скорость, направляясь к побережью.
— Послушай, Спайс, — сказал я, — ты знаешь, что я разделяю современные терранские предрассудки не больше, чем ты, — я не настаиваю на том, чтобы я был тем, кто нас поддерживает. Но кто-то должен. Если мы сможем найти работу на неполный рабочий день для любого из нас, которая будет хорошо оплачиваться, чтобы содержать семью, мы завтра поженимся».
Нет ответа. Мы оба знали, что это предложение было риторическим. Две работы с полной занятостью едва ли прокормят растущую семью при нынешней экономике.
— Да ладно, — сказал я, — у нас уже был этот разговор однажды. Помнишь? В ту ночь на Лакаут-Хилл? Официальное название — Лукаут-Хилл, потому что с него открывается вид на океан, но это такое романтическое место, что многим молодым людям действительно повезло там.
Не я, к сожалению. «Мы сказали…»
«Я помню, что мы сказали!»
Ну, тогда, может быть, я и не знал. Чтобы уладить это, я вызвал этот разговор в памяти — или, по крайней мере, быстро перемотал версию раскадровки в главном указателе. И на полпути я начал возбуждаться. Действительно, было одно непредвиденное обстоятельство, которое мы обсуждали той ночью на Лакоут-Хилле, о котором я больше не думал, так как не мог себе представить, чтобы Джинни выбрала его. Я не был уверен, что она предлагает это сейчас. . . но если бы она не была, я бы.
«Послушай, Тощий, ты действительно хочешь сменить имя с Гамильтон на Джонстон прямо сейчас? Тогда давай сделаем это завтра утром — и отправимся в Шеффилд!» Ее челюсть отвисла; Я настаивал. «Если мы собираемся разориться в нашем браке, то давайте сделаем это где-нибудь, где разорение не является препятствием или даже клеймом — там, вокруг новой звезды, в каком-то новом мире в восьмидесяти световых годах от нас, а не здесь, на Терре.
Что ты скажешь? Ты говоришь, что ты старомодная девчонка — ты не поселишься со мной?
На ее лице мелькнуло выражение, которое я видел только однажды — на лице тети Тулы, когда нам сказали, что отца нет. Грусть невыразимая. — Я не могу, Джоэл.
Как я мог так сильно облажаться? «Конечно, вы могли бы…»
«Нет. Я не могу». Она отвернулась от меня.
Печаль на ее лице так расстроила меня, что я заткнулся и начал прокручивать в памяти все, начиная с нашего танца, пытаясь найти точку, в которой моя орбита начала распадаться. За пределами машины километры пронеслись незаметно. На третьем проходе я, наконец, вспомнил технику, которая не раз срабатывала у меня с женщинами в прошлом: перестать анализировать каждое слово, которое я сказал, и вместо этого обдумывать слова, которые я не сказал. Свет начал рассветать или, по крайней мере, более мягкая тьма. Я повернул ее сиденье назад, лицом ко мне, и искал ее глаза. Они были огромными.
Я тут же погрузился. «Джинни, послушай меня.
Я хочу жениться на тебе. Я очень хочу жениться на тебе. Ты единственная. С того первого момента, когда я поймал, что ты смотришь на меня, я никогда не сомневался ни в чем. момент, когда ты моя вторая половинка, человек, с которым я хочу провести остаток своей жизни.
«О». Ее голос был едва слышен.
«Ты даешь мне то, в чем я нуждаюсь, а тебе нужно то, что я могу дать. Я хочу все, как ты и сказал мне, что хочешь этого — старомодная смерть разлучит нас, лучше или хуже моногамия, как мои родители.Ничего из этого срочного брака,никакой ерунды о предварительном браке,половина на пятьдесят,моя твоя,в будущем,и мне все равно,доживем ли мы до ста.Я так сильно хочу жениться на тебе, мои зубы больно. Так сильно, что у меня болят волосы. Если бы ты пошла со мной, я был бы счастлив дойти до Волопаса, неся тебя на спине, буксируя чемодан. Мои глазные яблоки пересыхают каждый раз, когда я смотрю на тебя. вне их поля зрения, они начинают плакать».
Ее глаза начали слезиться. «О, Джоэл, ты действительно хочешь жениться на мне.
» Ее улыбка была великолепна.
«Конечно знаю, Тощий ты дурень. Как ты мог этого не знать?»
«Значит, это просто…»
«Просто вопрос финансирования. Больше ничего. Мы поженимся в тот день, когда сможем себе это позволить.» Я расстегнул ремень безопасности, чтобы быть готовым к объятиям, в которых я был уверен.
Ее улыбка стала еще шире. Потом он развалился, и она отвернулась, но не раньше, чем я увидел, что она плачет.
Что, черт возьми, я сейчас сказал?
Конечно, это единственный вопрос, который вы не должны задавать. Достаточно плохо, чтобы заставить женщину плакать; даже не знать, как тебе это удалось, подло. Но как бы тщательно я ни просматривал последние несколько сказанных фраз, по моему мнению, они не сказали и не упустили ничего такого, что могло бы послужить поводом для слез.
Сильвер немного замедлился, сигнализируя, что мы пересекаем пролив Джорджия. Скоро мы будем в маленькой квартирке Джинни на острове Ласкети. Я не знал, за что извиняться.
Но тогда нужно ли было? «Джинни, прости. Я правда…»
Она тут же заговорила, перебивая меня. «Джоэл, а что, если бы ты точно знал, что стипендия у тебя в сумке? Всю поездку?» Она повернула свое кресло наполовину назад, не настолько, чтобы оказаться лицом ко мне, но достаточно, чтобы я был четко виден периферийным зрением.
Я нахмурился, озадаченный нелогичностью. — Что, ты что-нибудь слышал? Насколько я знал, решения будут приняты только через несколько недель.
«Черт возьми, Вонючка, я просто говорю: предположим, ты точно знаешь, что ты в числе победителей Калликанзарос в этом году.»
«Ну… было бы здорово. Верно?»
Остаток пути она повернула назад, чтобы лучше смотреть на меня. «Я спрашиваю вас: если это произойдет, как это повлияет на ваши брачные планы?»
«О». Я все еще не понимал, к чему она клонит. «Э-э, это сняло бы большое напряжение. Мы бы точно знали, что сможем пожениться всего через четыре года. намного больше…»
Я замолчал, потому что понял, что говорю не то, что она хочет услышать.
Мне пришлось немного сместить свой вес, когда Сильвер вошел в широкий правый поворот. Я понятия не имел, что она хотела услышать, и ее лицо не давало мне достаточно подсказок. Может, мне стоит…
Широкий правый поворот?
Я очистил боковое окно. Конечно же, мы направлялись на север; почти прямо на север, похоже. Но это было неправильно: мы не могли быть так далеко к югу от Ласкети. «Джинни, я…»
Теперь она прямо рыдала.
О, Боже. Как можно спокойнее я сказал: «Дорогой, тебе придется взять ручное управление: Сильвер сошел с ума».
Она махала нет-нет и продолжала рыдать.
На секунду я чуть не запаниковал, подумав. . . Я не знаю, о чем я думал. — Джинни, что случилось?
Ее плач усилился. «О, Джо-хо-хо-хо—»
Я расстегнул пряжку, наклонился и обнял ее. «Черт возьми, поговори со мной! Что бы это ни было, мы это исправим, я знаю, что мы это исправим. Просто скажи мне».
«О, Боже, я-привет-привет, прости… Я все напортачил-а-а-а-а-а.
..» Она яростно вцепилась в меня.
Я был встревожен. Я видел, как Джинни плачет. Это гудело от горя, качалось от горя. Что-то было серьезно не так. «Что бы это ни было, все в порядке, ты меня слышишь? Что бы это ни было».
Она корчилась у меня на руках. «Джоэл, я вру-привет-привет-привет… Я такой глупый-придурок…»
На полу моего сердца образовался лед. Я не разорвал наших объятий, но почувствовал порыв, и я уверен, что она почувствовала его кинестетически. Она плакала в два раза сильнее. Ну, намного сложнее.
Ей потребовалось несколько минут, чтобы снова взять себя в руки. В эти минуты я не дышала, не думала, не двигалась, не переваривала пищу и вообще ничего не делала, только ждала, чтобы узнать, о чем солгала моя Джинни. Затем, когда она глубоко вздохнула и вырвалась из моих объятий, я вдруг не захотел знать. Поэтому я подумал о другом вопросе, на который она могла бы ответить вместо этого. «Куда мы идем?»
Ее глаза начали ускользать от моих, затем вернулись и встретились.
«В мой дом».
На этот раз я уловил тонкое изменение. Обычно инструкция, которую она давала Сильверу, была «мое место».
«Так? И это север?»
Она кивнула.
«Как далеко?»
«Сильвер: наступи на него», сказала она. Машину признали. Затем, обращаясь ко мне, когда Сильвер повернула наши стулья вперед и с ускорением прижала нас к ним, она сказала: «Сейчас около двадцати минут».
Я сверился с ментальной картой и выглянул в окно — с трудом, так как мы теперь тянули серьезное ускорение. Машину Джинни очень любили, но, тем не менее, до антиквариата не дотягивали. Он просто не мог двигаться так быстро. Я заставил себя медленно дышать. Это становилось все лучше и лучше.
Двадцать минут к северу от Ласкети на такой скорости, как мне казалось, окажут нас где-нибудь посреди ледника, чуть ниже границы с провинцией Юкон. Я был одет для бального зала, у меня не было даже зубной щетки. Не то чтобы это имело значение, потому что мы превышали скорость, по крайней мере, в четыре раза превышающую провинциальный пригородный лимит; Задолго до того, как мы достигли этого ледника, маунти (местные копы) собирались отключить нас от электричества и посадить нас ждать прокторов.