Автозапчасти для семейства
ГАЗ, УАЗ, ПАЗ, ЗИЛ, УРАЛ

БЕСПЛАТНО: Доставка до Москвы, Ульяновска, Владимира, Подольска

Заказать обратный звонок

Емайл:mostat-nn2@mail. ru

+7 (831)250-82-56

+7 (987)397-26-95

+7 (910)389-0117

8-800-505-0117

В МОСКВЕ: Волгоградский пр-т дом 42 стр.23: т. +7(926)120-30-69

В САНКТ ПЕТЕРБУРГЕ: +7(911)248-76-07

В Ростове на Дону: +7(938)515-9439

г. Нижний новгород

г. Москва

г. Санкт Петербург

г. Рязань

г. Астана

:

г. Ростов на Дону

Россия, г.Ростов на Дону, ул. Каширская, 11
тел. +7(938)515-9439

Белоруссия, Минск

[email protected]
тел. +375(29392)-65-57

г. Краснодар

г. Краснодар, ул.Гаврилова,38
тел. +7(938)515-9439

Взрыв автомобиля убил двух человек в России, поскольку глава Дагестана клянется бороться с терроризмом

Мир

Дэмиен Шарков 15 февраля 2016 г., 9:39 по восточному поясному времени

В результате взрыва автомобиля, заминированного смертником, в понедельник в Дагестанской области России погибли по меньшей мере два человека и еще девять получили ранения, двое серьезно, сообщает государственное информационное агентство ИТАР-ТАСС.

Автомобиль Lada Priora взорвался, когда его проверяли сотрудники ГИБДД. Власти сообщили ТАСС, что двое полицейских, проводивших обыск, были убиты, по меньшей мере девять получили ранения.

На месте взрыва на юге Дагестана ведется расследование, но российские и региональные следователи не говорят, расценивают ли это как теракт. В Минздраве Дагестана сообщили, что двое из девяти пострадавших находятся в тяжелом состоянии.

Источник в правоохранительных органах на условиях анонимности сообщил ТАСС, что инцидент, скорее всего, был расчетливым, и добавил, что от силы взрыва пострадали еще четыре автомобиля.

Между тем другой источник в правоохранительных органах России, также говоривший на условиях анонимности независимому информационному агентству «Интерфакс», заявил, что «по предварительной информации, его мог совершить террорист-смертник». Аналогичную версию дал анонимный источник в милиции Дагестана в беседе с государственным информационным агентством РИА Новости, который обвинил «боевиков» из местной группировки.

Хотя видео взрыва было широко распространено в социальных сетях, точные обстоятельства инцидента официально не подтверждены. Власти не исключают возможность теракта, но допускают, что причиной взрыва могла быть техническая неисправность цилиндра «Лады».

Прибывший на место взрыва региональный лидер Дагестана Рамазан Абдулатипов осудил «террористическую мразь», в которой, как он подозревал, могли стоять теракты, и пообещал бороться с «терроризмом и экстремизмом во всех его проявлениях».

Посмотреть эту публикацию в Instagram

¸СРµСРºР¸ м ÑобÑÑием â Ñ Ð¿Ð¾ÑÑа ÐÐÐÐÐ, ÑаÑположе½ÐÐРв ÐеÑР±ÐµР½ССРºР¾Р¼ СР°Р¹Р¾Р½Рµ ÐР°Р³РµССР°Р½Р°, Ð±Р»Р¸Р° ºР¾Р¾С½Р¯ жемР¸РºРµР½С, пСР¾Р³СРµР¼РµР» Ð²Р·ССР². Р СезСР»ССР°СРµ Р²Р·ССР²Р° Р°Р²СР¾Р¼Р°СР¸Р½С В«РР°Р´Р° Р СР¸Р¾Са» Р¿Р¾Р³Р¸Р±Р»Р¸ Р´Р²Р¾Рµ Р¿Р¾Р»Р¸СРµР¹СРºР¸С, С°РµР¾РР ½С. РнаÑÑоÑÑее вÑÐµÐ¼Ñ Ð²ÐµÐ´ÑÑÑÑ Ð¾Ð¿ÐµÑаÑивнÐÐо-ÐÑÑ Ð²ÐµÐ½Ð½С Ðµ меСР¾Р¿СР¸ССР¸С. Р¡Р»РµР´Р¾Р²Р°СРµР»Р¸ Р½Рµ Р¸СРºР»ССР°СС Р²РµССР¸С СРµСР°РºСº,º говоСС Ð¾ СР¾Р¼, ÑСР¾ ÑмеССÐ½Р¸Рº мог пСР¸Р²ÐÐÐÐѸÑÑ Ð¹ССР²Р¸Рµ Ð²Р·С СР²Р½Р¾Рµ ССССР¾Р¹ССР²Р¾, Р½Р°СР¾Р´ССС Р² Р°Р²СµР¾Р¼Р¾Р¼Р¾Р¼Р¸Р±Р¸Р¾Р¾Р¡Р¾ РР° Р¿Р¾СР»РµР´Р½Р¸Рµ Р³Р¾Р´С Р½Р°Р¼ СР´Р°Р»Р¾СС СР½Р¸Р·Р¸ССС С¡ Ð¾Ð²ÐµР½С СРµССР¾СР¸ССР¸СРµСРºР¾Р¹ Р¾РºР¾Р¹ Р¾Р¿Р°СР½Р¾ССµРÐР¸ ÐР² С¡С ±Ð»Ð¸ РºРµ, Р½Р¾, Р²Р¸Р´Р¸Р¼Р¾, РµССС Р»СР´Р¸, РºР¾СР¾ССРµ Р½Рµ СР¾ССС ¾Р±С О ¿Р¾Р»ССР¸Рµ! ÐС Ð±СР´РµР¼ СРµССРµР·Р½Р¾ Р¿СР¾СР¸Р²Р¾СРР¾ССС Р»СР±С¡Р¼Р Р¼Р°Р¼ Р¿СР¾СР²Р»РµР½Р¸С СР°Р´Р¸РºР°Р»Р¸Р·Р¼Р° Р¸ СРµССР°¾СР¸Р·Ð¸Р· ! РР°С Р¾Р±СР¸Р¹ Р´РµР²Р¸Р· Р¾Р´Р¸Р½: Р½РСРµ Р½Р° Р±Р¾ССР±С С СеРСР¾СР¸Р·Р¼Р¾Р¼!Р”, Р¸ Р¼С СР¼Р¾Р¶РµР¼ Р¾СР¸ССР¸ССР¸СС С»РµСР¿СÑ ÐºÑ Ð¾С Ð¾ÑСР°СРºР¾Р² ÑеССР¾СР¸ССР¸СРµСРºР¾Р¹ !Р½РµСºР¾Р¹ ! ÐÑ Ð½Ðµ боимÑÑ ÑкÑÑÑемиÑÑов и ÑеÑÑоÑиѿÐиѿÐиѿÐÐиѿÐÐв Ѓ ÑÑС Ð¾Ð½Ð¸ Ð½Ð°С Ð±Ð¾ÑÑСС: Ð¼Ñ Ð¶Ð¸Ð²ÐµÐ¼ и ÑозидаеÐм ÐÐÐм м ¾РµР¹ РР¾Р ´Р¸Р½Рµ, Р·Р° Р½Р°Р¼Р¸ Р²РµР»Р¸РºР°С СССР°Р½Р°!

Сообщение, опубликованное Рамазан ÐбдÑлаÑипов (@abdulatipov_r) 15 февраля 2016 г. в 1:01 по тихоокеанскому стандартному времени

«Мы прожили почти три года без терактов и в дальнейшем будем наращивать работу по борьбе с терроризмом», — сказал Абдулатипов в другом посте с места взрыва.

Дагестан — один из нескольких регионов Северного Кавказа России с бурной историей радикального исламизма, восходящей к 1990-м годам. За последние несколько месяцев Россия сообщила о проведении многочисленных рейдов в Дагестане и соседних Чечне, Ингушетии и Кабардино-Балкарии против предполагаемых исламистских ячеек.

Запрос на перепечатку и лицензирование, внесение исправлений или просмотр редакционных правил

Похожие истории

• Один погибший в контртеррористической перестрелке в Дагестане

• Лидер боевиков убит в перестрелке в Дагестане

• Чеченские добровольцы сражаются с ИГИЛ в Сирии и Ираке: отчет

• Углубляющиеся опасности Дагестана

Эксклюзив: лидер Республиканской партии Мичигана выселен из дома

Джон Смит, республиканский председатель 5-го избирательного округа штата, получил уведомление о выселении из своей собственности после продолжительного судебного разбирательства.

Автор: Алекс Филлипс

ЧТЕНИЕ 6 МИНУТ

• Журнал Newsweek с доставкой на дом
• Неограниченный доступ к Newsweek.com
• Newsweek.com без рекламы
• Доступ к приложениям для iOS и Android
• Все информационные бюллетени + подкасты

Подписаться

• Неограниченный доступ к Newsweek.com
• Без рекламы Newsweek.com опыт
• Доступ к приложениям для iOS и Android
• Все информационные бюллетени + подкасты

Подпишитесь сейчас

The Village3 Внешняя политика

ГУБДЭН, Россия. Когда вы въезжаете в эту деревню в овраге сухих холмов в центральном Дагестане, вы проезжаете мимо двух разрушенных зданий, по одному с каждой стороны дороги.

Рухнувшие здания — это все, что осталось после того, как террорист-смертник в седане Lada Priora, начиненном взрывчаткой, взорвал себя возле контрольно-пропускного пункта здесь в 22:35. 14 февраля.

Бомбардировщиком был Виталий Раздобудько, печально известная фигура в рядах исламистских экстремистов, борющихся с властью Кремля на российском Северном Кавказе, в горах и степях между Черным морем и Каспийским морем.

Тремя часами ранее, чуть дальше по дороге, жена Раздобудько взорвала себя возле Губденского полицейского участка. Пара убила трех человек и ранила 26 в ходе того, что сайты повстанцев назвали «операцией мученичества близнецов».

Россия стала свидетелем гораздо более смертоносных ударов кавказских боевиков в последние месяцы. Наиболее печально известным был теракт 20-летнего ингуша-смертника в московском аэропорту Домодедово, в результате которого в январе погибли 37 человек. Но настоящая линия фронта в войне России с терроризмом проходит в 900 милях к югу от столицы в таких местах, как Губден, маленькая залитая солнцем белокаменная деревня, моя последняя остановка в месячном путешествии.

Это война не только пушек, пуль и бомб, но и война идей; и это война, которую Кремль, похоже, проигрывает.

С более чем 30 мечетями на население не более 8000 человек Губден, вероятно, является самым религиозным местом в России. Он также является одним из самых жестоких. По оценкам, 70 процентов населения здесь исповедуют салафизм, разновидность консервативного ислама, связанную с повстанцами. И постоянный поток этих ортодоксальных верующих присоединился к борьбе за создание исламского халифата путем кровопролития — кровопролития, на которое отвечали силы безопасности, пытающиеся искоренить их.

Нынешний руководитель Губденского джамаата Ибрагимхалил Даудов является одним из лидеров всех боевиков в Дагестане. Его предшественник в Губдене Магомедали Вагабов, убитый в ходе спецоперации в августе прошлого года, также был ключевой фигурой в Имарате Кавказ, региональной исламистской коалиции. (Жена Вагабова Мариам была одной из двух женщин, взорвавших бомбы в московском метро год назад на этой неделе; жена Даудова случайно покончила с собой, готовя пояс смертника в номере отеля в российской столице в канун Нового года. )

Эти люди мало похожи на своих предков из сепаратистского движения повстанческой Чечни 1990-х годов. Тогда лидером чеченцев был Джохар Дудаев, щеголеватый бывший генерал ВВС с подстриженными усами, мечтавший о независимой Ичкерии под флагом чеченского волка. Сегодняшние боевики — это джихадисты со всего Северного Кавказа и за его пределами, которые боготворят международных террористов, таких как Усама бен Ладен, и жаждут стать мучениками.

Незадолго до того, как в феврале взорвать себя на блокпосту на окраине Губдена, Раздобудько — 32-летний этнический русский, принявший ислам, — записал видео, которое после его смерти появилось в Интернете.

«Этот джихад на Кавказе и есть настоящий джихад», — сказал он с бледным и мрачным лицом, сидя в темноте за рулем своей машины с экземпляром Корана в руках. «Здесь собрались лучшие мусульмане, потому что они продают свои тела, свое имущество и души Аллаху в обмен на рай. Они не боятся смерти; моджахеды, воины Аллаха, стремятся к смерти даже больше, чем отступники и многобожники стремятся к жизни».

*****

Путешествуя за последние несколько недель по пяти республикам Северного Кавказа, я изучил некоторые из основных причин продолжающейся войны на южном периметре России: жестокость госбезопасности, удушающая коррупция , неконтролируемое неравенство и игнорирование назревающих этнических споров.

Я начал свое путешествие примерно в 300 милях к западу от равнины в Кабардино-Балкарии, новой горячей точки повстанческого движения, где мирные жители все больше втягиваются в насилие. Оттуда я прошел через относительное спокойствие Северной Осетии в измученную полоску Ингушетии, где похищения людей и взрывы стали обычным делом. Затем пришла Чечня: покоренная, отстроенная наконец, но пораженная капризным новым ханом. И, наконец, в Дагестан: великую горскую республику и самую кровавую из всех.

Одно продолжает отзываться эхом: разделяющая сила религии. На протяжении всего своего пути я был свидетелем пропасти взаимопонимания между спонсируемым государством «традиционным» исламом и последователями более консервативного салафитского направления.

Особенно остро это противостояние проявляется в Дагестане. Здесь салафиты, верящие в возвращение к учению первых лидеров мусульманской веры, противостоят суфиям, которых поддерживает официальное Духовное управление мусульман.

Нетерпимость с обеих сторон. В Махачкале, столице Дагестана, женщина-салафит, одетая в хиджаб и тунику в пол, показала мне запись на своем мобильном телефоне шейха Саид-афанди, одного из самых почитаемых суфийских лидеров республики.

«Отвратительно», — сказала она, наблюдая, как множество мюридов (последователей) шейха выстраиваются в очередь, чтобы поцеловать его руки. «Никто не должен делать себя посредником между Аллахом и мусульманами, требуя собственного поклонения».

В онлайн-пропаганде исламистских повстанцев, где суфиев осуждают за «языческие практики», такие как исполнение ритуальных танцев и посещение могил предков, риторика становится еще более отвратительной. «Накормленные жирным бульоном, они подобны стае грязных свиней», — говорится в одной обличительной речи. «Они лебезят перед [русскими] кафиры и являются рабами палачей Кремля!»

Однако такая желчь проистекает из правды: суфийские лидеры были запятнаны своими связями с государственными чиновниками и их прошлой готовностью маргинализировать салафитов, иногда вплоть до открытого преследования на том основании, что каждый салафит является потенциальным террористом. (Термин «ваххабиты», часто используемый для обозначения салафитов, стал фактически синонимом боевика, борца с фундаменталистами.)

Хотя связанные с государством исламские лидеры на Северном Кавказе редко сами участвуют в этом насилии, иногда они были добровольными сообщниками. Когда в декабре боевики убили Анаса Пшихачева, муфтия Кабардино-Балкарии, на пороге его дома, источники в повстанцах сообщили, что он стал преследователем за помощь полиции в составлении списков ваххабитов для допросов, избиений и пыток.

В Губдене двое мужчин-салафитов рассказали мне, что их и других благочестивых мусульман регулярно арестовывали для допросов исключительно на основании их убеждений. Один сказал, что его 77-летнего родственника назвали ваххабитом только за то, что он сказал, что не молится в мечети, как некоторые салафиты предпочитают этого не делать.

Его друг добавил: «Покажите, пожалуйста, где в Конституции РФ сказано, что человека может забрать милиция за то, что он не ходил в мечеть?

«Они [силовики] делают что хотят, вламываются в ваш дом, проводят обыски без ордера. Законности нет; поэтому у нас в Дагестане такой бардак. Они оказывают давление на мирного человека. Это происходит раз, два, три раза. В конце концов не выдерживает и уходит в лес [к боевикам]».

*****

Губден сильно пострадал от этих разделений, хотя поначалу вы этого и не заметите. В день моего визита люди гуляли по узким извилистым улочкам деревни. Две женщины в платках перегнулись через деревянный балкон, чтобы поговорить с подругой в пыли внизу, а стая веретенообразных коров напилась из ручья.

Но я и часа не был в городе, как меня задержали. Группа милиционеров в штатском, один с автоматом Калашникова, подошла к дому, где я разговаривал с тремя местными мужчинами за чаем и ложками медовых сот.

Офицеры нервничали. Меня отвезли в участок, где жена Раздобудько, Мария Хорошева, привела в действие свой пояс со взрывчаткой на входе (она тоже записала мученическое видео, заявив, что ее нападение было возмездием за «убиваемых и замученных» мусульман в России). Здание было окружено высокими стенами, колючей проволокой и рядами бетонных ограждений, предназначенных для остановки приближающихся транспортных средств.

Меня допрашивали почти два часа, как и мужчин, с которыми я разговаривал. Старший офицер участка, не имея доказательств, предположил, что у меня были фальшивые связи с боевиками в селе.

За время путешествия я привык к таким обвинениям. Высокопоставленные чиновники в России регулярно заявляют — без предоставления доказательств — что ЦРУ и другие иностранные разведывательные агентства финансируют исламистов на Кавказе. Любой житель Запада, проезжающий через регион, рассматривается как возможный посредник.

Я также понял, почему полиция нервничала. На стене комнаты, где мы сидели, висел портрет человека с квадратной челюстью и стальной сединой в мундире и фуражке. Я узнал лицо. Это был Абдулмалик Магомедов, бывший начальник Губденской полиции.

Магомедов был застрелен в стычке с боевиками возле села в 2008 году. Год спустя его жена, дочь и старшая сестра погибнут в одном из самых жестоких актов, когда-либо совершенных боевиками. Три женщины отправились на могилу Магомедова на одно из губденских кладбищ в годовщину его смерти. Когда они начали читать отрывки из Корана, взорвалась заложенная у могилы бомба, убив их всех. Прошлым летом посреди села был убит оставшийся в живых сын Магомедова Руслан. Сейчас всей семьи больше нет.

Итак, полицейские затаились в своей крепости, излучая страх и ненависть. «Мы не выходим в форме», — объяснил один из них по имени Умар. «Это слишком опасно». Другой с отвращением сказал: «Однажды ваххабиты выдают себя за мирных, репрессированных верующих, а назавтра вытащат и убьют или будут держать за выкуп».

Однако в Губдене страдает не только полиция.

Чуть дальше по дороге, напротив заправки, я нашел дом Абдурашида Рашидова. Рано утром на Рождество 2009 г., группа из 10 вооруженных людей в черной форме и масках выломала дверь Абдурашида, повалила его и его жену на пол и утащила их взрослого сына Магомеда, который мог быть связан или не быть связан с повстанцами. С тех пор Магомеда никто не видел и не слышал.

«Это сделала милиция или ФСБ, кто еще?» — сказал Абдурашид, подтянутый мужчина средних лет в белой тюбетейке. «Я писал властям с просьбой о помощи, но они ничего не сделали».

Я спросил, что он собирается делать дальше. «Магомед был моим единственным сыном, — ответил Абдурашид. «Я решил решить эту проблему своими методами».

Он не сказал, что именно имел в виду.

*****

За последние несколько недель я обнаружил, что мне трудно осуждать мужчин, которые испытали огромную боль и унижение за то, что взяли дело в свои руки, или обвинять полицейские, которых я встречал за своенравие. Кавказ — это место, где простые определения жертвы и преследователя почти сразу рушатся.

Однако ясно, что здесь катастрофически не доверяют российскому государству — и что в значительной степени Россия заслужила это недоверие пренебрежением и плохой политикой, способствуя созданию пула недовольных молодых людей, которые видят мало шансов контролировать свое будущее.

В сентябре прошлого года правительство России опубликовало стратегический документ экономического развития региона. Одни идеи казались утопическими (строительство сети горнолыжных курортов), другие разумными (возрождение добычи драгоценных металлов).

Но ключевые проблемы остаются нерешенными: выборы по-прежнему фальсифицируются, бюрократы по-прежнему воруют в ошеломляющих масштабах, а рабочих мест не хватает. Добавьте к этому непрекращающуюся жестокость ФСБ и других силовых структур, и неудивительно, что молодежь соблазняют исламисты, обещающие мир чистоты и братства.

«У нас нет традиции быть крепостными на протяжении сотен лет, как у русских, — сказал мне дагестанский журналист Заур Газиев. «Наша культура другая. Если нас обижают или обижают, мы не идем напиваться водкой. Мы берем пистолет и идем убивать того, кто нас обидел».

Кремль подвел народ Северного Кавказа, и не только в экономическом, но и в политическом, и в духовном плане.

«У повстанцев есть популярные веб-сайты с хорошим дизайном, которые собирают тысячи просмотров в месяц», — ругался один правозащитник в начале моей поездки. «Они продвигают свою идеологию, публикуют статьи о том, как сделать самодельное оружие, и дают ссылки на международных джихадистов. Где ответ нашего официального Духовного управления мусульман? Где их присутствие в Интернете? Где их харизматичные люди, предлагающие альтернативу?»

В Махачкале адвокат, которого я встретил, подтвердил эту точку зрения. «В горной местности Дагестана Кремль проиграл идеологическую битву, — сказал он. «Ему нечего предложить».

Пока это не изменится, насилие, скорее всего, не утихнет.

Когда я выезжал из Губдена, полицейские из участка настояли на том, чтобы меня сопровождали с оружием в соседний город, чтобы я мог встретиться со старшим офицером.